Тюмень. Для  нефтяника-газовика в третьем поколении Владимира Салтыкова профессия – дело семейное. Владимир Валентинович родом из Чечни, сорок лет трудился на месторождениях Западной Сибири. Участвовал в открытии более 56 месторождений, среди которых гиганты - Уренгойское, Ямбургское, Заполярное. Работал заместителем начальника знаменитой Тазовской нефтегазоразведочной экспедиции, генеральным директором ЗАО "Роспан Интернешнл". Вместе с Фарманом Салмановым покорял Ачимовские отложения. Восстанавливал геологоразведку Крымского полуострова. На его счету – кандидатская и докторская диссертации, множество научных работ, огромный опыт. О выборе профессии, жизненном пути и проблемах современной геологии Владимир Салтыков рассказал в интервью Агентству нефтегазовой информации.

- Владимир Валентинович, что повлияло на Ваш выбор профессии? 

- Моя профессия – это семейное дело. Я нефтяник-газовик в третьем поколении. Дед был управляющим «Ташкаланефти» в Чечне. Отец – бурильщиком, возглавлял бригаду там же, в Чечне. Так сложилось, что мы всегда жили в нефтяных поселках. Я с детства был пропитан духом нефтянки. Поэтому после армии в 1972 году я поступил в Грозненский нефтяной институт и закончил его по специальности «Эксплуатация нефтяных и газовых скважин». Получил квалификацию – горный инженер.

- В 1977 году Вы переехали на Ямал. Вспомните, как Вас встретил северный край.

- Сразу на Ямал я не попал. После института мы, представители Чечено-Ингушской Республики - чеченец, ингуш и я, терский казак – распределились в Тюмень. Это произошло благодаря Фарману Курбановичу Салманову, который тогда еще работал главным геологом Главтюменьгеологии. Он и пригласил меня сюда.

Если помните, в то время модно было быть геологом-математиком, все хотели остаться при институтах. Однако у меня уже было двое детишек, и мы с женой планировали поехать на север в Заполярье. Так и вышло: Фарман Курбанович сказал, что отправляет меня к Василию Тихоновичу Подшибякину в «Ямалнефтегазгеологию». Сначала мы приехали в Лабытнанги, где в то время находилось это объединение, и оттуда уже Подшибякин направил меня в Тазовский район, в поселок Газ-Сале, в Тазовскую нефтегазоразведочную экспедицию (ТНГРЭ). Мое семейное положение и наличие детей тоже в этом сыграло свою роль. В Газ-Сале предоставляли жилье. Сначала это был, конечно, балок, затем – общежитие. Но и квартиру ждать пришлось не так долго.

В центре: бывший вице-губернатор Ямало-Ненецкого Автономного Округа (ЯНАО), один из основателей НОВАТЭКа Иосиф Левинзон, Владимир Салтыков

- Тазовская нефтегазоразведочная экспедиция подарила целую серию крупнейших месторождений, многие из которых стали и еще долгие десятилетия будут основой экономической стабильности России. Вы осознавали масштаб своих открытий? 

- В то время ТНГРЭ была крупнейшей экспедицией в Главке – поселок насчитывал вместе с семьями где-то тысяч десять жителей. Помимо бурения и геологоразведки здесь выполнялись работы по вышкостроению и испытанию скважин, проводилась защита запасов месторождения, велись подсчеты. Сразу по прибытии в экспедицию я занял должность оператора по исследованию скважин в бригаде моего друга и учителя, заслуженного геолога России Алексея Борисовича Мыльцева. Тогда я понял, насколько матушка-Сибирь богата своими недрами, и какая работа мне предстоит. В Тазовской экспедиции я проработал более 15 лет.

- Какие события в Вашей профессиональной деятельности считаете самыми значимыми?

- Наверное, дальнейшие занятия научной деятельностью. В 2001 году я защитил кандидатскую диссертацию по буровым растворам. Затем продолжил это дело и в 2008 защитил уже докторскую диссертацию. Мне посчастливилось работать под руководством великого геолога современности Фармана Салманова, таких людей, как Анатолий Брехунцов, Михаил Палашкин,  Николай Яснев и многих других. После переезда в Новый Уренгой я возглавил УБР-2 в «Тюменьбургазе» и через два года я стал начальником Новоуренгойской нефтегазоразведочной экспедиции.

Следующий этап – «Роспан Интернешнл», который мы начинали с нуля. Обустроили Восточноуренгойское и Новоуренгойское газоконденсатные месторождения.

Потом наступили девяностые годы, начались всякого рода рейдерские захваты. ТНК поглотило «Роспан». Помню, Фарман Курбанович очень болезненно переживал этот период. Слава богу, сейчас «Роспан» находится под юрисдикцией Роснефти. Это чудесное предприятие с хорошими запасами и возможностями.

Первое руководство "Роспан Интернешнл"

- Владимир Валентинович, как из Западной Сибири Вы попали в Крым?

- В марте 2015 года я прибыл в Крым по приглашению правительства полуострова. В то время был переходный период, поэтому пришлось немножко поработать в боевой обстановке. Были и провокации. В Крыму первым делом приехал на самоподъемные буровые установки и вывел их по приказу главы Республики Крым в безопасное место. Их было всего четыре: две установки пятого поколения, самые современные производства Сингапура, созданные по современным американским технологиям. И две наши, старые. Собирался проработать год, но так получилось, что отработал в два раза больше. И вернулся в Тюмень.

- Одна из самых важных, как для работодателей, так и для самих работников отрасли – гордость за рабочую профессию и право называться нефтяником и газовиком. Почему, на Ваш взгляд, произошёл спад в профессии геолога, ведь в 60-80 годы все начиналось довольно успешно? 

- Мы с Салмановым очень серьезно занимались этим вопросом. Он до конца своих дней старался геологию возродить… Что касается геологоразведочных работ, я и сегодня считаю, что это должна быть прерогатива государства. Геология всегда находилась на балансе страны, и запасы принадлежали всем. Сейчас получается, что даже такие большие компании как ЛУКОЙЛ, Газпром, Роснефть, Русснефть и другие, хотя и занимаются геологоразведкой, но ведут ее в недостаточных объемах. Нынешнее Министерство природных ресурсов и экологии взяло на себя функцию выдачи лицензий, соглашений, контроля за ГРР, а самой геологией там и не пахнет. Сегодня не выполняется даже и десятой доли тех объемов, что мы бурили в Главке (Главтюменгеологии – прим. ред).

Если бы Бог дал Салманову пожить подольше, и не перевели бы его в Москву первым заместителем министра, я почти уверен, что мы создали бы громадное тюменское предприятие по добыче нефти и газа, и геология была бы самодостаточной, по крайней мере, в нашем регионе, а там бы и другие подтянулись. Да, сейчас президент страны Владимир Путин уделяет этому внимание, однако пока еще недостаточно.

Мы ведь и «Роспан» с Фарманом Курбановичем не просто так создали. Он не стал разрабатывать, допустим, Сеноманские залежи на 1100 метрах, добыть углеводороды из которых достаточно легко. Мы взяли Ачимовку с пластовыми давлениями до 600 атмосфер. И, вы знаете, «Роспан» стал первым, кому Ачимовка покорилась. Сегодня эти месторождения работают, дают серьезные объемы газа, доразведка сделана, то есть, помимо эксплуатационного бурения мы еще восстанавливали и старый фонд, который работает по сегодняшний день.

Слева направо: Владимир Салтыков, президент Группы компаний «СибНАЦ» Анатолий Брехунцов, советский геолог, первооткрыватель сибирской нефти Фарман Салманов, бывший главный геолог ПГО «Уренгойнефтегазгеология», генеральный директор ОАО «Уренгойнефтегазгеология» Салех Гаджиев

- Что, на Ваш взгляд, сегодня могло бы способствовать повышению престижа рабочих профессий в нефтяной отрасли? 

- Первое – это отношение к самим детям, студентам. У меня внук и внучка пошли по моей стезе, то есть, получается, четвертое поколение нефтяников в нашей семье (мои дети все юристы). Внук недавно окончил университет и скоро поедет работать в «Роспан». Когда мы были молодыми специалистами, знали, что получив рабочее место, мы будем обеспечены подъемными выплатами, закрепленными местами… В будущем можно было перевезти свою семью, получить жилье. Сейчас детей практически не стимулируют. На мой взгляд, стоит взять немножко из опыта Советского Союза. Тогда положение молодых специалистов совершенствовалось, за работниками закреплялись учителя, работало наставничество. Это очень важно.

Кроме того, нужно уделить внимание подготовке кадров. Любое предприятие нуждается в специалистах по геологии, эксплуатации, исследованиям,  но реальных профессионалов сегодня немного, как и научных руководителей.

Я не педагог, я просто геолог, нефтяник, но считаю, что система образования, которая сейчас есть в высшей школе, должна претерпеть изменения. Нужно увеличить число производственных практик для будущих специалистов во время обучения. Сегодня не все могут реально устроиться на практику – это возмутительно. Для решения этих проблем должна быть создана серьезная государственная программа.

Владимир Салтыков и председатель Совета директоров ОАО «НОВАТЭК»  Александр Наталенко